Украинские сети АЗС избегают публичности. «Галнафтогаз» нарушил традицию — и не прогадал. Что происходило за кулисами сделки?
Иногда энтузиасты ухитряются заткнуть за пояс профессионалов. В этом убедился основатель компании «Галнафтогаз» Виталий Антонов, проведя первое в истории украинских компаний частное размещение на Франкфуртской бирже. Антонов рискнул, доверив сделку новичкам. Как получилось, что результат превзошел ожидания?
В 2004 году руководство «Галнафтогаза» решило расширить сеть АЗС «ОККО» на всю территорию Украины. Необходимо было построить около 200 станций, потратив на каждую от $400 000 до $1 млн. Кредитовать компанию были готовы ЕБРР и IFC, но не в таких масштабах. В 2001‑м ЕБРР выдал сети заправок кредит всего на $1,2 млн. Три года спустя компании требовалось $250 млн – на строительство заправок и пополнение оборотных средств.
Директором «Галнафтогаза» по инвестициям тогда работал Андрей Худо. Он предложил Антонову выйти на международные финансовые рынки. Коммерческий отдел компании был против: не хотели показывать лишнюю информацию конкурентам. Но Антонов поддержал Худо.
Сначала «Галнафтогаз» обратился в ING Bank Украина. Там компанию оценили в $100 млн. Финансист Эрик Найман познакомил Антонова и Худо с Игорем Мазепой, который только создал инвесткомпанию Concorde Capital и искал первых клиентов. Мазепа и управляющий директор Concorde Виталий Струков пообещали продать пакет акций, исходя из стоимости компании $130 млн. «Ребята из ING нам понравились, но у Concorde было больше агрессивности, – объясняет Худо. – Смотришь на горящие глаза и понимаешь: эти люди сделают все, чтобы добиться результата». С ING распрощались, но не навсегда – позже банк размещал облигации «Галнафтогаза».
Загвоздка была в том, что для Мазепы и Струкова сделка такого рода оказалась первой в жизни. Мазепа признается, что просто недопонимал сложность некоторых ее этапов. Худо говорит, что запасного плана у «Галнафтогаза» не было.
«Оранжевая революция» обеспечила хорошую страховку от неудачи: иностранные инвесторы ринулись в Киев в поисках перспективных активов. Инвестбанкирам нужно было правильно преподнести им «Галнафтогаз». Организаторы сделки, которым на тот момент не было и 30, с задачей справились.
Своих мощностей по переработке нефти у «Галнафтогаза» никогда не было, по структуре бизнеса компания походила на розничную сеть, для которой важны не цена нефти, а продажи с каждого квадратного метра. Сложность заключалась в том, что подобных публичных компаний в мире очень мало, а для предварительной оценки требовались аналоги. Поэтому, по словам Худо, компанию сравнивали не с нефтяниками, а с европейскими и американскими торговыми сетями. Расчеты показали, что потенциал роста стоимости «Галнафтогаза» превышает 100%. На этом и сделали акцент в презентации для инвесторов.
Чтобы взвинтить цену акций, решили продавать их в три этапа: в мае 2005‑го – 10%, осенью – 5%, а в январе 2006‑го – еще 2%. В конце 2005 года депозитарные расписки «Галнафтогаза» были включены в листинг Франкфуртской фондовой биржи.
Сегодня этот выбор кажется странным: листинг во Франкфурте прошло более двух десятков эмитентов, но их бумаги совершенно неликвидны. Но, по словам Мазепы, семь лет назад именно на франкфуртской площадке было лучшее сочетание клиентской базы и регуляторных требований. К тому же выйти на эту биржу можно было быстро.
Слетать на презентацию в Лондон пришлось всего несколько раз. При президенте Ющенко потенциальные покупатели из западных фондов сами зачастили в Киев. «Проблема была в том, что мы не назначили четкую дату закрытия книги заявок», – признается Мазепа. В таком случае даже заинтересованный покупатель может отложить принятие решения, а потом попросту забыть о компании.
После трех месяцев, потраченных на подготовку сделки, наступил самый напряженный момент. Сейлзы Concorde приступили к сбору заявок от покупателей. «От их оценки зависела вся наша инвестиционная программа», – вспоминает Худо. Цена размещения получилась даже больше, чем обещали Мазепа со Струковым: инвесторы оценили «Галнафтогаз» в $145 млн.
Выигрышной оказалась и тактика поэтапного размещения: по завершении последнего этапа компания стоила $190 млн. «Эта сделка и несколько следующих были успешными и важными, – убежден управляющий директор инвестиционно-банковского департамента Dragon Capital Андрей Пивоварский. – Они фактически представили Украину миру».
Для «Галнафтогаза» размещение тоже сыграло важную роль. Летом и осенью 2005 года Антонов договорился с IFC и ЕБРР о семилетних кредитах на $25 млн. Через два года эти же кредиторы предоставили «Галнафтогазу» в общей сложности $200 млн. «Публичность позволяет им привлекать кредиты под низкие проценты, – отзывается о стратегии «Галнафтогаза» совладелец сети «КЛО» Вячеслав Стешенко. – Ради этого публичность можно и потерпеть». В 2009 году «Галнафтогаз» договорился с ЕБРР о поэтапной продаже около 20% акций за $50 млн. По словам Антонова, банк выразил желание стать акционером компании еще в 2004‑м, но тогда он вряд ли бы много заплатил за участие в капитале.
Первым инвесторам «Галнафтогаза» грех жаловаться на доходность. Если при размещении в мае 2005‑го бумаги компании стоили около 2,7 евро, то в 2007 году их цена достигала 10,6 евро. В кризис котировки обвалились. Ныне расписки неликвидны во Франкфурте, нет торгов по акциям компании и на «Украинской бирже».
Сегодня «Галнафтогаз» готовится к публичному размещению своих акций. Компания предложила крупнейшим миноритариям обменять свои бумаги на акции офшорной GNG Retail (Кипр) – холдинговой компании, которая выйдет на биржу. В прошлом году Антонов оценил капитализацию «Галнафтогаза» в $800 млн. Начинающих инвестбанкиров, которые взялись бы так дорого разместить акции в Варшаве, он пока не нашел.
Константин Дружерученко,